greenbat

Когда он убедился, наконец, что жена ушла от него совсем, он велел прибить на Монпелье-сквер дощечку: "Продается. Об условиях продажи этого удобного особняка справляться у гг. Лессона и Тьюка. Корт-стрит. Белгрэвия". Не прошло и недели, как его продали - этот удобный особняк, под безмятежной сенью которого так долго страдали два сердца - мужчины и женщины.

И пусть те, у кого эти строки не вызовут трепета, пролистывают дальше, а мы пойдем искать особняк, под сенью которого страдали два сердца, где Босини звал Ирэн поехать на строительство дома, где Сомс так жестоко доказал жене право на свою собственность, и где она безрассудно ждала возвращения любовника, уже зная о его смерти под колесами экипажа.



( Read more... )

Вернулась. На обратном пути очень боялась. Я вообще не слишком люблю летать, и сколько не убеждаю себя, что автокатастрофы поставляют новоселов в рай гораздо энергичнее, чем авиа, внутренний Антей бушует, стоит мне завидеть самолет. Рожденная ползать, ничего не попишешь.

К тому же была вполне конкретная причина трусить. Накануне пила эль в пабе недалеко от Темзы. Можно ли не выпить эля в старом пабе сумасшедшей красоты и обаяния? В "Черном монахе", где по стенам бегают веселые каменные доминиканцы в рясах, под стенами гогочут еще более веселые живые британцы в пиджаках и галстуках, у крутого спуска в подвал заботливо написано "Пожалуйста, держитесь за поручни" - а попробуй туда не спустись, раз уж там разместился туалет, и эль в этом пабе наливают такой, что... невозможно его не выпить, короче говоря. Мистер О'Тул утверждал, что в процессе приготовления эля в него должны падать жучки и прочая пакость, не то душистости той в нем не будет, причем должны падать сами "с дивной изобретательностью". В этот эль упал, должно быть, сикстильон жучков, не говоря уже о самой пакостной пакости, потому что душистость у него была высочайшего класса. Пахло медом, разнотравьем, звуками волынки, прогретым солнцем лугом и опять медом.

В общем, я пошла неверной дорогой чижика-пыжика: выпил пинту, выпил две. Волынка заиграла еще громче, плешивые доминиканцы вели себя уже совершенно разнузданно, кажется даже танцевали джигу, задирая рясы, и с восторгом заглянув в стакан, я довольно громко попросила: "Господи! Сделай так, чтобы перед смертью мне довелось почувствовать запах этого эля!" И, подумав минутку, добавила: "Буду тебе очень признательна" - на всякий случай, чтобы отец небесный не обиделся на неожиданную фамильярность.

Утром же, не без труда отодрав голову от плоского блина гостиничной подушки, принялась за сборы в аэропорт. И когда прятала в карман косточки от пожранного манго - маленький сувенир из туманного Альбиона - вдруг заподозрила нехорошее. Не поняли ли меня слишком буквально. Более того, не решили ли доставить удовольствие как можно быстрее.

Первой реакцией было спереть из тумбочки гостиничную библию. На всякий случай. Но подумалось, что адресат может не распознать цитаты, озвученные с моим кошмарным акцентом. К чему нам лишнее недопонимание.
До аэропорта ехала в нарастающем беспокойстве. Чтобы лишить отца небесного возможности исполнить мою неосмотрительную просьбу, от души, по-русски, с размахом, надушилась в дьюти-фри пятью видами французских ароматов.
Не знаю, какой из них помог, но даже в Пулково пограничница, открывая паспорт, беспокойно принюхивалась. Кстати, когда я вслед за флегматичным иностранцем предстала перед ее светлыми очами с краснокожим документом, она утомленно спросила: "Российская гражданка? А тот, что перед вами, говорил, что вы все кончились..." - "Фиг ему, - сказала я бодро. - Мы еще долго не кончимся".

А еще мне там понравились розы, Тауэрский мост и самовар в доме Диккенса. Ну и англичане, конечно.