![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Apr. 6th, 2005 01:39 pmОднажды, когда мы еще жили в Сент-Луисе, поехали в выходные в музей истории города. Большое двухэтажное здание, музей как музей - фотографии местных знаменитостей (Теннеси Уильямс, кстати, оттуда), документы, макеты и пр. Но периодически там проводятся гуляния для праздношатающейся публики. Выступают фокусники, музыканты, народ тусуется, лопает мороженое, детям раскрашивают физии, клоуны раздают шарики. Такое незатейливое милое времяпровождение.
И вот мы, значит, там оказались. Купили мороженого, само собой. Шариков. Тут как раз и музыканты подошли, какие-то латиноамериканцы с кастрюльного вида инструментами. А я же подслеповатая, уселась в первый ряд, чтобы лучше видеть. Сижу. С шариком, как Пятачок. Музыка играет. Хорошо.
Вдруг во втором ряду, недалеко от меня, поднимается седая солидная женщина в красном брючном костюме и начинает раскачиваться. Сначала слегка, потом амплитуда увеличивается. И плавно машет руками. Не мне одной, значит, хорошо. Вот, думаю, как тонко чувствует человек прекрасное. Американцы, они как дети, думаю. Не скрывают эмоций. А женщина уже пытается танцевать что-то вроде вальса, хоть места и мало. Народ кругом с совершенно индифферентными лицами по мере возможности отодвигается вместе со стульями. И тут я, приглядевшись своим миопическим глазом, замечаю, что взгляд у женщины какой-то странный, не от мира сего и устремлен в бесконечность. И к ней между рядов спешно продвигается полная строгая особа средних лет. В зеленом костюме. Понятненько. Медсестра. Сейчас плясунью уведут. Зеленая особа достигает цели, берет ее, цель, за одну руку, берет за другую. И танцует. И взгляд у нее точно такой же! Одетта и Одилия. Но поскольку места им уже совсем не хватает, то вот так, пританцовывая, они пробираются между стульев и оказываются на небольшом свободном пятачке перед музыкантами.
Музыканты к этому времени начинают играть гимн Соединенных Штатов. Я сижу и балдею, глядя, как Одетта с Одилией самозабвенно раскачиваются и притоптывают, и глаза у них голубые-голубые. Но тут сбоку появляется еще одна женщина! С шариком! Нос у нее пуговкой, щеки пухлые, глазки маленькие - такие исключительно узнаваемые черты лица человека с нарушенным хромосомным набором. И ей тоже очень хочется танцевать. Но пары ей нет. Она застенчиво раскачивается и помавает руками, перебирает на месте короткими ножками, не выдерживает и маленькими шажочками, со смущенной улыбкой, присоединяется к красно-зеленой паре. Семенит вокруг них в ритме американского гимна и размахивает шариком. А глазки у нее, хоть и маленькие, но зоркие. Потому что внезапно я обнаруживаю, что эта третья тетенька счастливо мне улыбается, кивает и явно приглашает составить ей компанию. И шарик надо мной реет, как тайный масонский знак. Я быстро про себя говорю: "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь". Я тоже, как окружающие опытные граждане, делаю индифферентное лицо. Я малодушно отвожу взгляд. А бедная толстушка, не подозревая дурного, улыбается и протягивает ко мне руки. Я ерзаю на месте, но сижу.
Наконец заканчивается музыка, латиноамериканцы объявляют перерыв, все хлопают. Я от облегчения хлопаю громче всех.
И тут, присмотревшись, замечаю, что среди публики там и сям бродят божьи люди. Один вон даже на полу лежит и что-то лепечет, все его мирно обходят. Та вон старушка кушает мороженое и вся уже в нем испачкалась, и слюна у нее течет от удовольствия. А вот парочка стоит вообще чудесная - черный и белый, оба дауны, а дауны - они ведь похожи все ужасно, и эти просто как два брата. Кто с шариком, кто с конфетой за щекой, кто в очереди среди детишек ждет, когда ему на щеке нарисуют бабочку.
Да. А потом пришли ласковые люди и увели всю эту гоп-компанию в направлении выхода. И мою несостоявшуюся партнершу увели. Ласковые люди посадили подопечных в маленький автобусик, колокольчик прозвонил, и они уехали.
А я, знаете, до сих пор, когда вспоминаю выходной день в сент-луисском музее, сгораю от стыда, что не станцевала с владелицей того шарика.
И вот мы, значит, там оказались. Купили мороженого, само собой. Шариков. Тут как раз и музыканты подошли, какие-то латиноамериканцы с кастрюльного вида инструментами. А я же подслеповатая, уселась в первый ряд, чтобы лучше видеть. Сижу. С шариком, как Пятачок. Музыка играет. Хорошо.
Вдруг во втором ряду, недалеко от меня, поднимается седая солидная женщина в красном брючном костюме и начинает раскачиваться. Сначала слегка, потом амплитуда увеличивается. И плавно машет руками. Не мне одной, значит, хорошо. Вот, думаю, как тонко чувствует человек прекрасное. Американцы, они как дети, думаю. Не скрывают эмоций. А женщина уже пытается танцевать что-то вроде вальса, хоть места и мало. Народ кругом с совершенно индифферентными лицами по мере возможности отодвигается вместе со стульями. И тут я, приглядевшись своим миопическим глазом, замечаю, что взгляд у женщины какой-то странный, не от мира сего и устремлен в бесконечность. И к ней между рядов спешно продвигается полная строгая особа средних лет. В зеленом костюме. Понятненько. Медсестра. Сейчас плясунью уведут. Зеленая особа достигает цели, берет ее, цель, за одну руку, берет за другую. И танцует. И взгляд у нее точно такой же! Одетта и Одилия. Но поскольку места им уже совсем не хватает, то вот так, пританцовывая, они пробираются между стульев и оказываются на небольшом свободном пятачке перед музыкантами.
Музыканты к этому времени начинают играть гимн Соединенных Штатов. Я сижу и балдею, глядя, как Одетта с Одилией самозабвенно раскачиваются и притоптывают, и глаза у них голубые-голубые. Но тут сбоку появляется еще одна женщина! С шариком! Нос у нее пуговкой, щеки пухлые, глазки маленькие - такие исключительно узнаваемые черты лица человека с нарушенным хромосомным набором. И ей тоже очень хочется танцевать. Но пары ей нет. Она застенчиво раскачивается и помавает руками, перебирает на месте короткими ножками, не выдерживает и маленькими шажочками, со смущенной улыбкой, присоединяется к красно-зеленой паре. Семенит вокруг них в ритме американского гимна и размахивает шариком. А глазки у нее, хоть и маленькие, но зоркие. Потому что внезапно я обнаруживаю, что эта третья тетенька счастливо мне улыбается, кивает и явно приглашает составить ей компанию. И шарик надо мной реет, как тайный масонский знак. Я быстро про себя говорю: "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь". Я тоже, как окружающие опытные граждане, делаю индифферентное лицо. Я малодушно отвожу взгляд. А бедная толстушка, не подозревая дурного, улыбается и протягивает ко мне руки. Я ерзаю на месте, но сижу.
Наконец заканчивается музыка, латиноамериканцы объявляют перерыв, все хлопают. Я от облегчения хлопаю громче всех.
И тут, присмотревшись, замечаю, что среди публики там и сям бродят божьи люди. Один вон даже на полу лежит и что-то лепечет, все его мирно обходят. Та вон старушка кушает мороженое и вся уже в нем испачкалась, и слюна у нее течет от удовольствия. А вот парочка стоит вообще чудесная - черный и белый, оба дауны, а дауны - они ведь похожи все ужасно, и эти просто как два брата. Кто с шариком, кто с конфетой за щекой, кто в очереди среди детишек ждет, когда ему на щеке нарисуют бабочку.
Да. А потом пришли ласковые люди и увели всю эту гоп-компанию в направлении выхода. И мою несостоявшуюся партнершу увели. Ласковые люди посадили подопечных в маленький автобусик, колокольчик прозвонил, и они уехали.
А я, знаете, до сих пор, когда вспоминаю выходной день в сент-луисском музее, сгораю от стыда, что не станцевала с владелицей того шарика.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}